Я присел, но смолчал, давая возможность адмиралу заговорить первым.
Видение было такое яркое и живое, что я даже почувствовал запах пороха после выстрела.
— Что еще за «кукарекай»? — хмыкнул Собакин.
— Лука, значит я, — солидно представился великан. — Петров сын. А фамилие… Мудищевы мы…
Пока возился с пленным, айны закончили со сбором трофеев. Один из них, неуверенно вертя свой нож в руках, что-то спросил и показал на труп. Остальные настороженно на меня уставились.
Несколько солдат стоявших рядом одобрительно загудели, но тут же замолчали, когда взгляд офицера упал на них.