— Она тама… — зашипел айн, тыкая пальцем в соседнюю избу. — Наши тоже тама, сторожат они. Одина гулять пописать пошла, уже не писает… — айн довольно ощерился.
При этом, во время признания, неожиданно обнаружил, что даже не узнаю свой голос, что повергло меня в еще большее смятение.
Следом заявился маленький сухенький старичок типично семитской наружности, с торчавшим из кармана испачканной мелом жилетки, скомканным портновским метром.
Итого получается шестьдесят бойцов — вполне достаточно, для того, чтобы кошмарить японские гарнизоны.
Меня проигнорировали, впрочем, я специально сосредоточил айнов в одном месте, с фланга, и приказал стрелять залпами, чтобы они как раз отвлекли на себя непрошенных гостей. Сам же занял позицию в стороне, во фронт к японцам.
Рядом с женщиной стоит тощий голенастый мужчина, в одной нательной рубашке и сползшем на щиколотку левой ноги носке.