— Прошу великодушно простить меня, благородная дама… — фраза вырвалась почему-то на французском языке, но на каком-то очень странном, чудовищно архаичном. — Осталось незавершенным еще одно дело…
— Черт… — я быстро отпрянул за косяк, а когда выглянул, увидел, что оставшийся в живых японец со всех ног улепетывает по майдану в сторону острога.
— Сдался… — проблеял Бальц. — Вместе со всеми…
— Етить, иху мать… — Серьга удивленно развел руками. — А тебя, отче, за что запроторили?
Немедленно появилось настоятельное желание вздернуть урода, но некоторые обстоятельства заставили меня передумать.
— Кровь Господня… — метнулся к забору, нашел взглядом Тайто и рявкнул. — Что за нахрен?