— Увы, не знаю, Алексей Федотович… — появление толстяка в Дербинском, я сам пока никак не мог объяснить, потому что по показаниям пленных, никаких офицеров здесь и помине не оставалось — все ушли громить нас в Тымово.
— Снимать портки и заголя жопу бегать, блядь… — остервенело выругался Серьга. — Иха мать, чего-чего, а такого паскудства я не ожидал…
Невысокая, но крепкая, мохнатая как медведь, она сразу пришлась мне по душе. Слегка подумав, назвал ее Бабочкой. Почему так? Мне показалось, что когда-то у меня уже была кобыла, которую звали Папильоной, что по-французски означает тоже Бабочка. Но как не старался, ничего похожего в памяти штабс-капитана не нашел. Опять вывихи подсознания? Черт, так и рехнуться недолго.
— Блядь, этого еще не хватало… — наспех натянув на мокрое тело одежду, я помчался на капитанский мостик.
Майданщика к этому времени пересадили в отдельную камеру, а на часы к нему встал сам Серьга.
Но на этом казнь не закончилась, привели русских предателей.