Я молча уставился на него — слишком уже неожиданным оказалось визит.
Наконец острие клинка скрипнуло об землю.
— Барон Зальца… — напомнил Стерлигов. — Он уже у нас в плену. Вместе с остальными предателями.
Полухин лежал с закрытыми глазами, перебинтованная окровавленными грязными бинтами грудь вздымалась с булькающим хрипом, мертвенно-бледное лицо сильно осунулось. Он уже был больше похож на мертвого, чем на живого.
А потом, поднырнув под руки, запрыгнул сзади на спину и вцепился «замком» в шею, по некоторому подобию «двойного нельсона».
— Ладно, Степан Потапыч, иди играть иуду опять…