Да, не смогу, кровь и преисподняя! Не смогу, черт побери…
Глаза отчаянно слипались, но перед сном я решил подвести итоги дня и разобраться со своей вновь обретенной личностью.
Опять же, гнус на воде почти не донимает, так что путешествие получается вполне комфортным.
У меня сразу екнуло сердце — но носилках лежал Сергей Вячеславович Полухин, мой сослуживец по Восточносибирскому стрелковому полку. Он закончил Александровское училище, я — Павловское, оба пришли в полк в одно время подпоручиками, были одинаково безденежными, любили охоту, ухлестывали за одними и теми девицами, на этой почве и сдружились. Даже после того, как я перевелся в погранстражу, а он в Николаевскую крепость, мы время от времени переписывались. Правда, с попаданием на каторгу все связи разорвались, что особо и неудивительно.
— Его превосходительство генерал спрашивает, почему ты просишь не за себя, а за других?
Больше я с Майей не разговаривал. Общение с ней почему-то не ладилось. Впрочем, я и не старался его наладить. Нет никакого смысла. Сопровожу сестер к айнам, а дальше своей дорогой.