— И вовсе не самодур… — по инерции возразила Майя, но тут же смутилась и с досадой заявила. — Вот почему так всегда? Я опять себя выставила дурой. Вы просто невозможны!
Вроде надо было радоваться, но у меня отчего-то на душе прямо кошки скребли, возможно от того, что я не знал, что буду делать дальше.
— Не извольте беспокоиться вашевысокоблагородь!!! Косоглазые нас обожрали, но вывезти весь провиант не успели! Все устроим в лучшем виде… — и проворно пошкандыбал по улице, оглашая деревню криками. — Маланья, а ну подь сюды, дурында старая, Параскева, тебя тож касается…
— Лишнее, Майя Александровна, — мягко возразил я. — Право слово, я себя неловко чувствую. Сами обращайтесь ко мне как хотите, но Мадину принуждать не надо.
Его сноха, дородная женщина лет пятидесяти, быстро убрала объедки с мусором и накрыла стол по новой.
— Дык… — приказчик нерешительно пожал плечами. — Я вроде малевать не обучен. Может написать, чего? Грамоте как раз учен.