Француз покосился на томагавк у меня за поясом, потом на казачков, перегородивших ему дорогу и буркнул себе под нос.
Произошло бурное обсуждение, никто не хотел оставаться, но потом присоединилась Майя и айны живо присмирели. По итого я отобрал пять человек: мужа роженицы, ее трех братьев и дядю, а также того самого дозорного, который прохлопал косоглазых.
С последним словом немедля нахлынула лавина воспоминаний.
Сдаваться тоже верная смерть, да и не смогу я. Только при упоминании душу воротит.
— Я знаю… — я резко оборвал старика. — Лютый, говоришь? Сейчас посмотрим. Тайто…
— Что они собираются делать с моими солдатами? — забеспокоился лейтенант. — И почему они в черном?