Следом пришла очередь позиций для пулеметов. Гочкис ладно, спрятать можно, но Виккерс-Максим на здоровенном колесном станке еще то одоробло. И даже кузнеца под рукой нет склепать примитивную треногу.
«Я что ли? — изумился я и сам же себе ответил: — Ну а кто еще? Кавалер образца эдак четырнадцатого-пятнадцатого века, а шпрехает на современном великом и могучем. То есть, меня зафитилило сначала в Средневековье, а оттуда уже сюда? Етить… но кем я был изначально? Кто такой Паук? Почему на флаге серп и молот, а не герб какой? И, как, мать его ети, все это случилось? Вопросы, вопросы, одни вопросы, мать их…
— Не стоит благодарностей, дамы. Я сделал то, что должен был сделать любой мужчина. Но, прошу простить, ничего не могу про себя сказать. Я просто не помню кто я такой. Мало того, даже не представляю где я и как здесь очутился.
Перед сном ломал себе голову над тем, что такое Третий Рейх и нордическая раса, но так ничего и не вспомнил. Вроде как, уже во сне, нащупал подсказку, но, тысяча чертей и тысяча блудливых монашек, поутру все напрочь забыл.
— Балуете вы ее, Александр Христианович, — недовольно заметила Майя.
У меня немедля в голове сложился немного авантюрный, но вполне состоятельный план, как оповестить материк о том, что мы еще не сдались и организовать в прессу вброс информации о зверствах японцев. Хочешь воевать? Почему бы и нет. Как раз проверю истинную лояльность, а заодно повяжу кровью.