Ускользнув в очередной раз из «дружественных» объятий, я пробил громиле в колено, а когда он припал на ногу, врезал локтем в кадык.
Неспешно подошел к японскому офицеру, пытающемуся куда-то уползти и пинком развернул его на спину.
Стрелял на автомате, почти не целился, руки сами делали свое дело. Четко, хладнокровно и расчетливо. Сначала даже удивился такому мастерству, но потом вспомнил, что штабс-капитан Любич, то есть я, по-настоящему умел и любил только одно дело — это стрелять.
В этот момент скрипнула дверь и в комнату вошла девочка, удивительно похожая на свою сестру. Несмотря на пережитое, ее личико оставалось совершенно спокойным.
— Двое, вон тот… молодой в очках и тот, худой… лейтенант вроде…
На хуторе стояла мертвая тишина, разбавленная только карканьем круживших в небе ворон.