Любич Александр Христианович, от роду тридцать один год, происхожу из старинного, но давно обедневшего дворянского рода.
— Али отдай, отдай нам, мы сами управимся!
— Спасибо! — портной рухнул на колени и прижался губами к моей руке. — Спасибо! Дай вам боженька здоровья! Господи…
Японцы в панике заметались по вырубке, офицеры пытались командовать, но их никто не слушал. Ополченцы и солдаты стреляли по ним практически в упор — почти каждая пуля находила свою цель. С интервалом в несколько десятков секунд в воздухе рвалась шрапнель — я даже слышал стук стальных шариков об землю и человеческие тела. Пулемет не умолкал, поливая свинцом непрошенных гостей.
С последним словом из избы на улицу попыталась выскочить несколько солдат. Впрочем, без особого успеха.
Солдат тут же выполнил приказ, но парень даже не шевельнулся.