— Михаил Константинович, какая минимальная дальность стрельбы шрапнелью, из этих японских шарманок?
К счастью, перестрелка почти сразу закончилась — японскую охрану острога, сдуру удумавшую отстреливаться, тут же перебили.
— Не надо ничего мне обещать, не надо. Я сама так захотела. И ни о чем не жалею. Потому что… это было прекрасно… И если нам суждено умереть…
Неожиданно жители начали молча расступаться, из толпы вышла молодая девушка и медленно пошла к сараю. Белокурая, с распущенными волосами по пояса и простеньким веночком из свежих полевых цветов на голове, в одной рубахе, она грациозно ступала по земле и, в свете восходящего солнца, казалась лесной нимфой, окруженной волшебным сиянием. Вот только вместо букета цветов, почему-то держала в правой руке грязно чадивший факел.
Но тут же спрятался за угол и настороженно проревел.
— Солдатская доля такая, вашбродье, помереть, когда прикажут, опять же, за правое дело, святое, можно сказать, тока обидно будет, если без толку сгинем. Ты ужо постарайся, чтобы толк вышел, а мы подсобим чем сможем. Ты боженькой в темечко целованный, тебе и рулить, а то, что каторжанин бывший, так я всякого навидался, уж поверь, иной варнак поболе человек, чем какая-нить морда при погонах.