Петухов самодовольно ухмыльнулся. Круглолицый, полный, абсолютно безобидный и добродушный с виду, он неожиданно быстро вписался в наш отряд. Как частенько бывает, внешность этого парня оказалась полностью обманчива — под добродушной личиной скрывался умелый и храбрый офицер, вдобавок очень жесткий к противнику, да и своих он тоже не чурался подбодрить подзатыльником и тумаком. Но опять же — с умом, не перебарщивая. А еще он был абсолютно уверен в собственной неотразимости, что как раз очень подходило к имени Аполлон, да еще во втором поколении. Вдобавок все это самолюбование было сдобрено доброй толикой тщеславия. Но это момент мне абсолютно не мешал — с нашими офицерами и с бойцами Петухов быстро нашел общий язык, а остальное — плевать — лишь бы воевал, как следует. Здоровое тщеславие тоже еще никому не мешало.