— Если Буткус и не рассказал, то он наверняка сам догадался, — ответила Кира. — Глаза у него слишком умные. Во всяком случае, умней, чем у Буткуса.
Дни потянулись однообразной чередой. Мама была постоянно занята — в те дни, когда она не занималась лечением папы, она посещала римские клиники, или читала лекции, или что-то ещё. Как оказалось, итальянские лекари её прекрасно знали, и её авторитет у местных был где-то в районе вершины Монблана. Во всяком случае, когда она читала лекции, послушать её приезжали и из других городов. Мир специалистов всегда довольно тесен, и они прекрасно знают кто в нём есть кто, и чего стоит.
— Наше слово против слова папы, — с намёком сказал я. — Я полагаю, показания вашего помощника оказались бы решающим свидетельством. Мы иностранцы, которым гарантирована неприкосновенность, поэтому никто не стал бы проводить полное следствие и проверять его слова. Зачем это делать, если никого невозможно судить? Дело просто закрыли бы — оно ведь совершенно ясное, не так ли?
— Здравствуйте, ваше преосвященство, — поклонился я фон Херварту. — Моё почтение, преподобная, как удачно, что вы сюда заглянули.
— Вы не могли бы передать сообщение для короля Мартина от сиятельной Милославы? — продолжал я, и у чиновника в глазах появилась паника. — Сиятельная Милослава глубоко опечалена тем, что расследование, касающееся её бабки Орианны Арди, продвигается слишком медленно. Поэтому сиятельная в самом скором времени планирует прибыть сюда для полноценного содействия расследованию. В то же время сиятельная Милослава надеется, что этого не понадобится, и расследование в самом ближайшем времени завершится, а виновные в его затягивании будут наказаны. И что средства Орианны Арди будут возвращены нашей семье с подобающей компенсацией.