— Надо сдаваться, — угрюмо ответил Завид. — Чем дальше, тем хуже будет. Если сразу не сообщим, с нас за всё спросят.
— Оставляйте старый маршрут, — наконец со вздохом сказал я. — Будем надеяться на лучшее.
— Но ему ведь не очень долго осталось, — заметила мама. — Организм сильно изношен, себя он явно не жалел.
— А теперь что касается вас, воры, бандиты, шпионы, — обратился я к арестованным. — По моему мнению, вы тоже заслужили виселицу, но её милость баронесса, по врождённой кротости характера, — (у Ленки от удивления округлились глаза), — умолила меня пощадить вас в надежде на ваше исправление, — с этими словами я патетически указал рукой на Ленку, которая в растерянности оглянулась, по всей видимости, ожидая обнаружить сзади ещё какую-нибудь баронессу. — Уступая её просьбе, я решил оставить вам жизнь, но это не значит, что ваши преступления останутся безнаказанными. Вы отработаете месяц на тяжёлых работах в качестве наказания, а затем покинете баронства, и под страхом смерти больше сюда не вернётесь.
— То есть ты решил поддерживать Скорцезе?
— Хорошего решения вы и не предлагаете, — наконец, сказал он, мрачно посмотрев на меня.