— Я сам представлюсь, — перебил его новоприбывший, дружелюбно нам улыбнувшись. — Меня зовут Ворон.
— Только до определённого предела. Миллион — это уже далеко не «всего лишь деньги». Но я понимаю, о чём ты говоришь: он жив, здоров, и даже остался влиятельным промышленником — вместо того, чтобы просить милостыню или даже гнить в болоте.
— Я мог бы тут поспорить, но не стану. Так что предлагаете вы?
Без четверти четыре я приехал в Ярославовы Палаты, где меня уже ждали. Однако вместо знакомого кабинета князя меня по длинным переходам повели куда-то в дебри Двора. Путь закончился в довольно милой гостиной, обитой голубым шёлком, где уже был сервирован небольшой столик, и я окончательно уверился, что тема визита мне не понравится.
— У меня и в мыслях не было этому препятствовать, ваше преосвященство, — откликнулся я. — Более того, я это приветствую. Но!
Прохор со злостью сплюнул, пробормотав что-то неразборчивое.