– Ха – усмехнулся старый механик – Поверь, Оди – они бы приняли это как божественное провидение. Нет уж. Вот сейчас они правильно наказаны – всех на эшафот! Кого-то шлепнули, кому-то стерли память и обратили в призма. Пусть ползают! Пусть пресмыкаются детоубийцы и насильники!
Когда мы достигли первых деревьев и нырнули за рощу, получив новую преграду между нами и разведчиками противника, автоматный огонь со скалы уже затих, а вот противник продолжал палить из всех стволов. Еще через десять секунд ахнул сдвоенный взрыв, воздух разодрал пронзительный и такой знакомый визг призма-насекомого.
Это была первая лужа из многих. Стекающая со стен, капающая с потолка, сочащаяся из щелей вода все прибывала. Лужи становились больше и глубже, а всего через сто шагов мы оказались в конце ступенчатого склона и на берегу неглубокого широкого канала.
– Я Оди – ответил я и мой многократно усиленный голос унесся в глубину пещер.
Баюкая в саднящих ладонях горячую кружку, я опустил на выступающий из стены ящиков край и замер, прижавшись гудящей спиной к чуть подрагивающей от ветра стене.
– Для скота. И тоже корнеплод. Странно, лид. Не выглядит разумным. Если тут на самом деле проблемы с продовольствием, то было бы куда умнее выращивать что-то бобовое, к примеру. Ну или засадить поля картофелем.