Ответом стал лязг и щелканье проверяемого оружия. А мы продолжали спускаться. Но это уже не было отвесным контролируемым падением. Лифтовая шахта чуть отклонилась в сторону, что было видно по ее монолитным стальным стенам. Сколько же труда сюда вбухано?
– Одному не повезло – выскочил перед багги, а водитель вдавил газ. Второй налетел на призма. Что-то вроде жирной гусеницы лежащей в прицепе и плюющейся ядовитой какой-то кислотой. Везем это гусеничное дерьмо к отряду.
– Можно даже не вскрывать. Уверен, что там точно не свежак – даже по консервным меркам – но жрать еще, наверное, можно. Бункерснаб такую химию туда пихает, что считай это не консервы, а бальзамированные останки коровы. Хотя все же лучше не рисковать. Объяснить не могу – говорю же, тут тонкостей дохрена, начиная от размера этикетки, цвета чернил и даже эмблем и циферок… – но я бы сказал что банки отправились сурверам в доставке лет так сорок или тридцать пять назад.
– В точку! Смертность претов упала на сорок процентов! Да, гоблины все же дохнут… но не в таком диком количестве. Плюс я ввела постоянную вахту надсмотрщиков.
– Выбранные тобой боевые десятки и экзы – на корабль. Туда же всю обозную важную хрень из того, что не упер с собой Рокс. Остальные – оборона до дальнейших приказов и мониторинг экрана и окружающей местности. Протокол для остающихся – внешняя среда враждебна.
– Почему судьба в твоем лице привела меня сюда.