Желание было темным, обжигающим, животным — и остатки самоконтроля растворялись им, как соляной кислотой.
— Готовился больше года. Собирал информацию, искал необходимые инструменты: сим-карты, сонный газ… Когда работаешь в бюро судебно-медицинской экспертизы около четверти века, волей-неволей обрастаешь самыми причудливыми знакомствами… Вышел на Дмитрия Миргуна…
Людь на кухне творил какое-то колдунство: булькали на плите кастрюлька и сотейник, в раковине в дуршлаге стекали вымытые овощи, а на обеденном столе скромно приткнулся в углу инквизиторский ноутбук — здоровая серебристая зверюга.
Ну я и не удержалась, рыкнула. Еще и силы в нее подала — чтобы перестала меня бесить, как сдутый шарик. Просто силой, чистой, не оформленной, без посыла разрушительного или созидательного (что в моем корявом исполнении привело бы к еще более негативным последствиям, потому что зло свое я четко держу под контролем, а вот добро причиняю неконтролируемо).
Я легонько поцеловал ведьму в моих руках в макушку.
Нижнюю часть полностью окупившего себя комплекта с меня стаскивают при моем активном содействии, я извиваюсь и взбрыкиваю ногами, потому что — трусы в такой момент наш злейший враг! Бюстгальтер пока держится: Макса от этих кружев, очевидно, прет, что наполняет меня сладким женским самодовольством. Он его лижет и сосет с такой целеустремленностью, что, кажется, сожрал бы — вместе с содержимым.