Динка сникла. Катя вздохнула. Моя мрачная физиономия вписывалась в интерьер как никогда гармонично. Настроения не было даже на то, чтобы рявкнуть на всех, построить и разогнать заниматься делами.
И сейчас, когда его рот оставлял на мне отметины засосов, я была счастлива пить с ним из этой чаши. Потому что мне, чтобы оседлать безумие, искусственной дури не нужно — своей полно.
— Ш-ш-ш-ш, — прошипел Макс мне на ухо в ответ на мою попытку и слегка, но ощутимо сдавил мою шею руками.
Мне сейчас все равно на Ершова, 105 — караулить детей Марины Федоровны.
— У Свердловой, — подтвердил Максим, — Но я установил защиту, она нас не слышит.
— Я не знаю, брат Максим, — призналась она тоном мучимого животного.