Тогда меня отпустило, и я успокоилась, убедившись, что этим хитровывернутым умникам не удастся въехать на его шее в рай на халяву.
Я вздрогнула, когда на плечи мне легли тяжелые ладони, чуть сжались, как бы намекая: не двигайся, — и погладили с легким нажимом. Большие пальцы прошлись по выступающим косточкам позвоночника, пуская от шеи вниз цепочку из колких мурашек. И снова надавили, впиваясь в напряженные мышцы.
Я оглянулась на голоса и успела увидеть, как Макс плавно, словно крадучись, надвигается на Миргуна, а тот пятится, зажав в кулаке самый обычный кухонный нож.
Оленева оглянулась на нее с любопытством, но промолчала, одернув майку.
Сволочь ты, Соколов. Садист и последняя сволочь.
— Татьяна Витальевна, вы не припоминаете, ваша мать, Антонина Алексеевна, не упоминала о том, что у нее есть подозрения, насчет того, что кто-то в Крапивине может заниматься черной магией?