Я стояла на балконе, ела стремный июльский арбуз, наблюдала в приоткрытую балконную дверь, как Макс собирает чемодан, и чувствовала себя так, словно все это происходит не со мной.
Практически — психотерапевтическая уловка. Невинная.
— Нельзя, ты понимаешь! И дело даже не в том, что тебе за это инквизиция голову отрубит.
Я кивнула: условный знак поняла, не пропущу.
Ответ от Макса пришел через несколько минут, за которые я успела поседеть.
Вопрос получился вполне миролюбивым — не то чтобы прям-прям, но с утра я агрессию успела изрядно подрастратить.