Это была последняя капля. Злость вскипела во мне вместе с силой, черная, темная, непроглядная. Она развернулась крыльями, пологом, ночным безлунным небом, хлынула вовне, ударяясь об инквизиторские щиты, но не отхлынула, как должна была бы, а облепила густой чернотой…
Гнев мой рухнул на инквизиторскую голову штормом. Я в одно мгновение забыла про опасливую сдержанность и здравую осторожность, показанную ведьмам в общении с инквизицией.
И я со смешком-всхлипом ткнулась ему в грудь: злопамятный! Вредный!
Я впилась зубами в кулак, чтобы не орать, но темный восторг рвался из меня стонами и всхлипами.
Черная змея коварства ворохнулась в животе. Да-да, прямо среди вина.
Счастливый владелец ведра с болтами, на которого у меня не то что зуб — а зубище, размером отсюда и до луны.