— Да никакого, — фыркнула я. — Просто видно же, что он тебе нервы треплет!
Левашов валялся скованный параличом до сих пор, наручниками и блокаторами его пеленали обездвиженного.
— Да… То есть нет! То есть… это же ее бабка в свое время чуть не отправила на казнь тетку Аллу! И могла рассказать внучке, потому что Антонине наследовала она, а не дочь, и раз уж вы поехали к ней — то наверняка и рассказала, и…
А тени, устремившиеся на мой призыв отовсюду, молча и без сомнений хлынули в неприметную подворотню, затопили ее… А пока там кого-то с рычанием, с чавканьем жрали, я подхватила подмышки обмякшего инквизитора и поволокла его туда, где стояла на стоянке моя машина: показалось, что это разумнее и безопаснее, чем снова открывать дверь в магазин. Не уверена, что мне хватило бы хладнокровия возиться с ключами, в то время как вся моя сущность требовала убраться, убраться скорее с этого места.
Макс усмехнулся, словно подсмотрел мои мысли, — но, скорее, сам вообразил что-то похожее.
— Это радует, — Макс склонил голову в едва заметном одобрительном жесте. — Но мы все же проверим.