И он кусается. Кусается! И на каждый укус я загоняю ногти ему в спину. Потому что — сам виноват и потому что — нравится.
Но те три секунды, что были предоставлены мне покачать права, улетели без следа.
Согласовав детали, мы выскочили из квартиры: информация ждет!
Макс смотрел на меня молча, не отрывая взгляда. Он, конечно, пытался удержать свой фирменный непроницаемый вид, но сквозь него явственно просвечивало обалдение.
Это понимание на удивление совершенно не смущало, только добавляло остроты ощущениям.
Она встала на ауру — и женщина захлебнулась молчанием. Оглушенная исчезновением ощущения, что было с ней всю жизнь, — ощущения собственной силы.