Еще с полчаса они крутили запись на разных скоростях туда и обратно, повторяя отдельные эпизоды и споря до хрипоты. Ректор не вмешивался, позволяя коллегам и подчиненным выпустить пар и поорать всласть — под конец распалились все, кроме, пожалуй, Валентайна. Тот просто что-то быстро строчил в своем знаменитом бирюзовом ежедневнике, изредка прислушиваясь к запальчивым репликам других магистров и поглядывая в сферу.