– Бытовая, – немедленно нашлась я. – Всегда на тараканах использую. Усыпишь, потом сметешь в совочек…
Подозреваю, никто из гостей замка Торстен никогда так долго не любовался останками древнего чудовища. После потемок глубокой пещеры я щурилась на солнце, деловито проверяла, вернулась ли магия, и старательно избегала смотреть на прислужников. Наверняка по моему взъерошенному, ошалелому виду абсолютно всем – смотрителю, кучеру и даже лошадям, запряженным в карету, – было очевидно, что в пещере мы с Ристадом вовсе не распиливали скелет дракона на амулеты.
– Ой, Шинни, не стоит удивляться! Агнесс совершенно не ориентируется в пространстве! – хмыкнула сестрица. – В детстве все время где-нибудь терялась! Мама даже хотела ее привязывать к руке.
Губы сестры беззвучно зашевелились. Наверное, она отвесила комплимент, и новая подружка ласково, чуточку высокомерно улыбнулась, хотя слепому кроту было бы ясно, что тряпка на пышногрудой девице сидела как седло на корове. И пока она изучала тонкую вышивку на рукаве, Кэтти прихлебнула напиток. Глаза мгновенно покруглели, щеки надулись. Кажется, отвратное пойло она проглотила, исключительно чтобы не выпустить фонтаном на товарку. Скривилась, помахала перед раскрытым ртом ладошкой, словно пытаясь потушить пожар после ложки жгучего перца, и отошла от зеркала.
– Нестор, дай его плащ погреться, – окончательно задубев, попросила я.
– Таинственное молчание, – поправила мама, ласково дотронувшись пальцем до кончика носа Катис.