– Понимаю, – с иронией отозвалась я, – нравится строить из себя справедливого хозяина, господин Торстен?
Первый соблазн большого города ждал инкуба на выставке экзотических бабочек. Сама я терпеть не могла любых насекомых, особенно тараканов, но чего не сделаешь ради чопорного, высокоморального развлечения. Мы почти поссорились, когда спорили, сможет ли Нестор оживить жука-носорога из рамочки под стеклом, если привезти его в подарок, но к общему мнению не пришли. Еще пару часов угробили на скучнейшую лекцию о пользе бытовых заклятий в центральной библиотеке светлых гримуаров и оба едва не уснули. Хэллрой даже клюнул носом. Потом я затащила его в хозяйственную лавку, где с превеликой дотошностью выбрала клетку для крыс-зомби и заставила инкуба с этой клеткой таскаться по улицам.
Как ни странно, остаток обеда действительно прошел мирно. Ристад оказался очаровательным, интересным собеседником, прекрасно знающим, как обойти неприятные темы, чтобы девушка вновь не пустилась в идеологические споры. С юмором и иронией он рассказывал об учебе в академии, игре брумбол. О том, что прежде жил только в столице, что немало печалило Брунгильду, запертую в замке с необщительным Нестором и его курсовыми проектами, но с недавних пор полностью перебрался в родовое гнездо.
Он оторвался от моих горящих губ, и я подалась вперед, инстинктивно желая продолжения. Ристад понимающе усмехнулся. Короткий, почти невесомый поцелуй заставил отступить и прекратить жадничать. Теплые большие ладони по-прежнему обнимали мое лицо.
– Ты просто не знаешь, что такое страстные объятия, маленькая девственница, – фыркнул Хэллрой. – Они стоят любой боли.
– Да ректор в курсе… Ну как в курсе… – замялся Нестор и вынужденно признался: – Он не в курсе.