– В Несторе тоже живет сущность? – удивилась я.
– Он сказал, что обычно ты сидишь перед пустой тарелкой. – Она с царственным видом взяла фарфоровое блюдце и начала накладывать угощение.
Уголки губ «справедливого и щедрого» дернулись, готовые изогнуться в улыбке, но он стоически подавил порыв, вернув лицу непроницаемость.
Похоже, в замке произошла магическая катастрофа, и я догадывалась, из-за кого, вернее, из-за чьего панического бегства из библиотеки случился всеобщий переполох. До покоев Шейнэра добралась в глубокой задумчивости, громко постучалась, надеясь разбудить дрыхнущего жениха если не с первой попытки, то хотя бы со второй. Но дверь неожиданно распахнулась. На пороге стояла незнакомая блондинка.
Когда Хэллрой обратился ко мне, он вновь светился улыбкой профессионального соблазнителя, а в фиолетовых глазах плескалась ирония.
– Кто я такая, чтобы запрещать гостям приезжать в чужой замок, – дернула я плечом. – Уверена, двери Торстена для тебя всегда открыты. Обязательно возвращайся. Главное, на следующей седмице.