– А чем плохи белые тапки? – осторожно уточнила я, с трудом сдерживая нервный смешок. Ничего безумнее в своей жизни не обсуждала!
– В замке только одна рыжеволосая чародейка. Прими комплименты.
– Заблудилась, пока свежим воздухом дышала!
– Кстати, – усмехнулся Хэллрой. – Обрядный камень иссушает чародеев. Поменьше размахивай руками, а то к утру потеряешь сознание. Говорят, что засыпать на холоде опасно. Прощай, чародейка.
Во время экзаменационной декады стоял такой трескучий мороз, что высовываться из замка было чревато обморожением.
За те часы, что мы развлекали и доставали друг друга в столице, атмосфера в замке заметно изменилась, будто потяжелела. Конечно, не сказать чтобы и до спонтанного побега она отличалась легкостью, но сейчас холл наполнили глубокие тени, гораздо гуще и тяжелее, чем поутру. Они окутывали ниши, облепляли углы. Свет казался мерклым, словно свечи в хрустальных колпаках горели бледным, чахлым огнем, неспособным справиться с темнотой. Я впитывала полутьму, тревожащую чародейские инстинкты, и ощущала, как в груди растет комок беспокойства.