– Пожалуйста, – с недовольной рожей буркнул он, расщедрившись на краюшку вежливости.
– Ристад терпеть не может, когда перемещаются к парадной лестнице, – пояснил Хэллрой. – Зачем его злить?
Мы смотрели глаза в глаза. Обоюдное молчание было таким густым и тяжелым, хоть режь ножом, а потом раскладывай по тарелкам. Этакий торт немоты.
– Вообще-то, извиниться за то, что пялились.
– Да, но высокоинтеллектуальным его вряд ли назовешь, – высокомерно фыркнула она.
– Отмытая, просьба есть, – проговорил он.