– Скажи, Агнесс, тебе нравится изображать телохранителя? – тихо съехидничал он.
Судя по нарядному виду кавалера, меня пришли отвлекать, развлекать и, по возможности, соблазнять. Чем же, лысый, они тебя подкупили, если ты решил пожертвовать собой во имя спокойствия семьи? Пообещали переписать часть наследства на Ферди или дать высшее соизволение на новое умертвие, пока старое отдыхает от вашей тесной дружбы? Например, создать мертвую невесту для приятеля… из рыжей чародейки.
Замок превратился в гудящий улей. Темные прислужники сбивались с ног, выполняя поручения неуловимой, но грозной тетушки. Старшие Торстены, должно быть, тоже были исключительно заняты перед скорым приездом гостей. Втроем с женихом и невестой мы спрятались в гостиной от царящей суеты. Кэтти с Шейнэром развлекались шахматами, хотя – очевидно – оба ничего не смыслили в игре и больше хихикали, как малые дети. Я взяла взаймы хозяйскую почтовую шкатулку и, сидя за карточным столом, подробно описывала папе, как снять заклятие с кубка. Прочла, вздохнула, разорвала двухстраничное письмо на клочки и чиркнула одной строчкой: «Ничего не делайте. Вернусь, сама заберу кубок».
Да это же приворот чистой воды! Вернее, мутной – очень мутной – воды.
Оказалось, что еда безнадежно остыла. Одновременно мы потянулись к фарфоровой супнице благородного белого цвета и замерли, не дотронувшись до гладких стенок. Мои пальцы светились голубоватой светлой магией, от руки Ристада исходил прозрачно-черный дымок. Мы обменялись быстрыми взглядами.
– Точнее, паста для лица, – поправила тетушка. – Знаю, что молоденькие девушки трепетно относятся к сборам на торжества. Уверяю, после этого средства ты не узнаешь себя в зеркале.