– Шейнэр говорил, ваш отец, господин Эркли, занимается бытовой магией, – вдруг вымолвил Ристад.
Я направилась в сторону лестницы, невольно замечая, что тени побледнели, спрятались в углах, и даже воздух просветлел. Постепенно, набирая силу, разгорались свечи в лампах.
– По-моему, в этом есть тонкая ирония, что из всех цветов тебя заинтересовали именно азрийские кактусы, – насмешливо проговорил у меня над головой Хэллрой. – Ты знала, что они выстреливают иголками, когда чувствуют приближение тепла?
От него исходила та самая сила, которая пропитала стены замка и даже воздух в этом самом замке. Увидеть ее было невозможно, только ощутить. Я почувствовала в полной мере, до мурашек, неприятно щекочущих спину. Да и Катис несколько съежилась, словно надеясь стать меньше и незаметнее.
Из забитого темными гримуарами убежища я не могла видеть братьев, но уверена, блондин скривил пунцовые узкие губы в усмешке.
– Агнесс у нас очень целеустремленная, – зачем-то поддакнула она, поди хотела подлизаться к будущему шурину. – Если решит кого-нибудь усыпить, так и сделает!