Нет, давайте сделаем так, чтобы меня не трогали ни мизантроп, ни блондин-соблазнитель, ни – боже упаси! – темный властелин.
Прежде чем спуститься в столовую, я не пожалела времени и зачаровала напольное зеркало, чтобы оно запоминало все, что происходило в комнате. Правда, пришлось потратить еще минут пятнадцать на скрупулезную маскировку заклятия. На обед я отправилась с подступающей к горлу тошнотой. После сложного колдовства, как всегда, аппетит пропал напрочь, но появилось непреодолимое желание кого-нибудь упокоить. Например, бедняжку Фердинанда. Что он, в самом деле, мучается?
В обычные дни я носила форму, как и приписывали правила, но появиться в глубоком тылу идейного врага в одежде с гербом светлой академии на рукаве, по-моему, было сродни тому, как потрясать красной тряпкой перед мордой бодучего быка. Нет, размахивать, конечно, никто не запрещал: тряси сколько влезет, можно и задорный танец сплясать, если смелый и совсем не дружишь с головой. Главное, уметь прытко бегать и хорошо прятаться.
Тяжеловесный зимний экипаж остановился возле дома ровно в десять утра и почти полностью перекрыл узкую заснеженную улочку. Пока грузили багаж, матушка напутствовала нас, словно отправляла боевых магов на сверхсекретное задание, целью которого являлось соблазнение всех местных мужчин – неважно, ведьмаки они или простые бедняги, просто случайно попавшие под раздачу.
– Шейн рассказывал, что у них чудесный дом с садом! – щебетала она. – И виды вокруг просто потрясающие! Мы сможем гулять на свежем воздухе. Спорим, во время экзаменов ты ни разу не вышла на улицу.
Вскоре знакомый тяжеловесный экипаж, легко уместивший пятерых пассажиров, увозил нас подальше от замка. Остались позади заснеженные владения Торстенов. Через полчаса мы въехали в ладный городок, отличавшийся от Глемина разве что «темными» знаками на вывесках и указателях. Улицы бурлили, народ суетился. Мы остановились недалеко от рыночной площади.