– Вперед! – рявкнул я и глянул на хвост неуверенно зашагавшего по дороге призма повнимательней.
Старик и плакал. И улыбался. И пытался казаться несокрушимым и насмешливым. Его прямо разрывали противоречивые эмоции. Но настоящей была только одна – страх. Он буквально вонял страхом. От этой же древней эмоции, от первобытного ужаса, изнемогал лежащий рядом второй пленник.
– Он спасал только зайцев, понимаешь? Исключительно зайцев. А ведь не может же быть, что во время половодья в тяжелом положении не оказались и другие звери тоже. Лисы, к примеру. Нелетающие птицы. Может и волки. Но Мазай проявил расизм, спася только и только зайцев. Остальных зверей он бросил на произвол судьбы и спокойно вернулся домой в тепло.
Сойдя с едва заметной тропки, бегущей посреди просеки, я присел и развел в стороны колючие ветви, что почти скрыли от меня кое-что интересное.
– Куда ты сука денешься – ласково улыбнулся я и прострелил ему раковину левого уха, не став приближать ствол слишком уж близко к его башке – Куда ты сука денешься….
– Больные на всю голову – подытожил Хван и с хрустом сжал пальцы.