– Доверяю, но лишним не будет, – отвечаю нейтрально.
К концу дня я возненавидел это место. Но двадцать малых эссенций утешали, обещая щедрое вознаграждение.
За уплаченную дикую сумму община получала в свое полное пользование огромный кусок земли, а также ей гарантировалось полное отсутствие какого-то бы ни было внешнего контроля.
– Да это круче чем сиськи Бульмы! – прохрипел с забора парень с соломенными волосами.
– Стервятники – с кривой усмешкой пояснил я, оглядывая виднеющееся между кронами безмятежное небо – Сучьи стервятники, что всегда пытаются урвать кусок чужого пирога. Живее! Живее, гоблины!
Приколоченная стальными штырями к стене мертвая обнаженная женщина была лет сорока. Отвислый дряблый живот и полные тяжелые груди с отсосанными ребятней огромными сосками подрагивали при каждом ударе молотка. Голова уже не шевелилась – вошедший в левый глаз штырь пробил затылок и закрепил череп на стене под таким углом, что казалось, будто труп смотрит в небо. Руки раскинуты и приподняты. Ноги широко – слишком широко раздвинуты. Над телом едва светится почти умерший светодиодный светильник. В этом городке много таких почти умерших огоньков.