Денежные вопросы Волконского не касались. Он мог заключать только договора. Их и обещал просмотреть в первую очередь. Особое внимание я просил обратить на те, что были составлены после смерти предыдущего главы рода. Белослав обещал заняться этим. Промежду прочим спросил, за счёт чего содержится поместье, и тут же уточнил у меня какую специализацию я выберу в школе магии. Не сразу до меня дошло, к чему это он.
Нечто несуразное начало подниматься с пола. Из веток сложился каркас. Розовая декоративная ленточка, вплетённая в букет, вдруг увеличилась в размере и, словно бинты мумию, перевила ветки. Монстр рос с невероятной скоростью. Я метнул в него стрелу, затем копье. Мои снаряды прошли насквозь, поскольку это месиво из веток не имело плотного тела.
Родную мать Кирилл не помнил. Умерла она пятнадцать лет назад. Между прочим, тот рудник — приданое матушки и наследство Кирилла. Анохин после смерти жены «гулял» недолго, поскольку считался завидным женихом среди младших родов. Рудник приносил стабильный доход, плюс у Анохина имелись две рыболовецкие шхуны и консервный завод. Кирилл не знал точно, но был уверен, что с деньгами в семье проблем нет. Даже после смерти главы рода всё стабильно работает. Также парень утверждал, что рудник ни при каких обстоятельствах не отойдёт мачехе и её детям.
Главе рода Журавлёвых я выдал прежнюю версию о подслушанном разговоре неизвестных лиц. Дальше разыграли сцену с активацией амулета. Снова я промок. В этот раз свою одежду не оставлял. Не хватало, чтобы на глазах у ближников Харченко приехали слуги Журавлёвых.
Смотреть и слушать подобное лицемерие мне было противно. Буквально сутки назад я получал документы из рук этого мужчины и помню злорадство в его глазах. В разглагольствования о братьях я не верил. Похоже, что Харченко тоже.
«Доктор куда ни шло, но управляющий ваш наёмный работник», — заметил маг.