Пехота шла неспешно ровно до того момента, пока не достигла расстояния выстрела, а потом шумящей волной ринулась на стены.
Но мне почему-то надо было идти вперёд. Во сне я это понимал точно — только вперёд, только идти. Я и шёл. Руки раздвигали широкие листья папоротников и гирлянды мха, ноги ступали тихо и аккуратно — я даже удивился, что так умею. Уши ловили каждый тревожный шорох. Казалось, что нервы напряглись и стали как натянутая якорная цепь на вершине вала.
— Друг, — Приятель положил мне руку на плечо, — а не пойти ли нам к выходу? Пускай старшие сами между собой разбираются.
Мне стоило больших трудов не уставиться на эру, выпучив глаза. Это не был вопрос — это был скорее приказ или условие. И Скаэн это понял лучше, чем я.
— А можно остаться? — сказал один из бойцов девятнадцатого десятка.
Народу в столовой было много, но и пунктов выдачи еды было штук пять, поэтому люди продвигались быстро. Получив свою порцию завтрака — все тут же уходили к месту размещения. Мы поступили так же, пристроившись есть в сарае. Запах еды разбудил бойцов, и многие потянулись за едой.