— Шрам, ты достал уже, — Пятнадцатая засмеялась. — Надо же быть серьёзнее, да?
— Иди спать. Ничего с ними за ночь не случится — а завтра заберёшь.
Ее длинные каштановые волосы постоянно попадают мне на лицо, но я не обращаю внимания. Сияние впереди слепит, и я закрываю глаза. Последнее что я помню — как меня усаживают в какую-то телегу и как скрипят колеса, когда мы трогаемся. Глаза невозможно открыть — слишком ярко вокруг, и я проваливаюсь в какой-то сон-беспамятство, где снова убегаю от неживых.
— А если не удастся? — поинтересовалась Пятнадцатая.
— Мы его по старой дружбе поймали. Он ходил сам не свой, — усмехнулся Шестой. — И расспросили. Но он толком ничего не сказал — сослался на тебя.
Четырнадцатый подержал воротник ещё секунду и отпустил.