— Я помню, натянешь парус — и на глубину. Где твари эти морские глубоководные! Но мы рыбаки — нам не страшно! — пьяница пошатнулся и опёрся Пятнадцатой на грудь. — О! Тити на дармовых харчах отъели!
— Всё хорошо, — сказала Пятнадцатая, успокоившись. — Каждый раз, когда ты так делаешь, мне кажется, что ты просто пытаешься меня так подставить, опозорить… Это моя боль, Шрам. Я решила, что я тебе верю — и на этом всё. Ты не обязан извиняться… Ты…
— И где? — уточнила Пятнадцатая. — Где мои слова поддержки и утешения?
— Проклятье… Как слой краски, — пробормотал Пузо, разглядывая след от ножки. — Мебель из засохшей крови выламывали потом.
Очень дотошно спрашивали про то, что мы брали из запасов корабля. Спросил Скаэн и про казну. Дотошность объяснили тем, что у владельца баржи Руэна были родственники в Мобане, которые могли предъявить права на посудину.
— Какого охотника? — спросил я и помахал девушке, но та водила затравленным взглядом, не замечая меня.