— Оба десятка на борту, эра! — громыхнул по груди кулаком усатый лори.
В зале было много фонарей. Все они давно потухли — но, повинуясь голосу неизвестного, снова вспыхнули странным призрачным сиянием. Оно не только не слепило… оно даже подчеркивало разгоняемую темноту. Размытая граница тени и света исчезла. Теперь там, куда падал странный свет, было видно всё, а там, куда он не дотягивался — царила кромешная тьма.
— Всем привет, я Хитрый, — представился он. — Но я совсем не хитрый. Наоборот, я врать нормально не умею. А был бы я хитрым, наверно, никто бы и не назвал меня хитрым…
— Нам же вроде нельзя? — спросил я, беря кувшин. Вина было налито где-то до половины.
— Каждый десяток — выделить пару на прорыв! — прокричал нам Первый.
— Меня зовут Нож, — сообщил он. Говорил Нож тихо, но расслышали все. — Вот.