На следующий день с утра к нашему бараку подогнали подводы, куда были сгружены все излишки припасов. С нами остались только палатки, снаряжение и запас еды. Всю вторую половину дня мы спешно приводили барак в порядок — дорубили дров и доложили припасов в склад. К вечеру появилось свободное время, которое каждый проводил с пользой для себя — кто-то тренировался, кто-то чистил оружие.
Я провел рукой по щеке — и обнаружил засохшую корку крови и какие-то нити.
— Тогда пошли, — приказал я и, подумав, добавил. — Щиты выставить! Первый ряд — Пузо, Кривой, Шасть, эээ… Бука, Одноглазый и вы двое — как звать?
— Может, отдохнуть от тренировок один день? — предложил я другой вариант.
Ну как — спали. Под одной телегой они просто-напросто насиловали молоденькую девочку ааори, которая молчала и плакала. А мне пришлось сжать зубы и пройти мимо. Кажется, я начал понимать причину волшебного преображения девушек нашего десятка. Оставалось надеяться, что им их ухищрения помогли. Придя к шатру, я узнал, что да — помогли. Прошедшие по лагерю стражники и обозники наших девушек не тронули. Настроение было подавленным.
Ещё два дня прошли в тренировках. Приезжали то Гун-Нор, то Скас — давали инструкции и объясняли, что и как делать во время похода. А утром пятого дня, когда солнце ещё только поднималось над крышами домов, наша полусотня покинула казарму. Проверять состояние барака за нами не стали, но я был уверен: претензий не будет. Чистый туалет, чистые помещения, полная поленница, запас еды на десять дней на складе, сваленное в термах постельное белье и чистые комплекты, сложенные на кроватях. В бараке было всё идеально. Может, со временем, когда станем нори — мы и перестанем вылизывать всё вокруг, но пока привычка была сильнее нас.