– Никакой Каменный Престол не заставит Вольного забыть о чести, – немедленно обиделся Кан.
– Очнулся, шельмец, забодай тебя корова, – над ним появилось лицо. Женское, уже не слишком молодое – по людским меркам лет тридцать пять, у глаз – сеточка морщин. Клара Хюммель терпеть не могла рядиться в молоденьких. Особенно когда тебе за триста, ты куришь трубку, носишь мужские сапоги и лосины, вечно таскаешь на поясе длинный полутораручный меч, которым, кстати, пользуешься с невероятной ловкостью. В опасных ситуациях – а их насчитывалось едва ли не больше, чем волос на голове – она привыкла полагаться на сталь, а не на магию.
– Агата, – выдавила она из себя. Маг поморщился.
Начертанная мелом надпись изрядно устарела. Уже много десятилетий Дану не посещали Хвалин по собственной воле, пусть даже и с бирками инородцев, а лишь в качестве рабов, чтобы быть проданными на пыльной площади невольничьего рынка. Однако устав есть устав, и неграмотные стражники каждый день согласно циркуляру старательно подновляли надпись, сверяясь с замусоленным оригиналом. Изменить ее никто не озаботился.
А лестница оставалась пустынной, как по заказу.
– Ладно, ладно, разберемся, – буркнул Фесс, ломая наговорную печать и погружаясь в чтение.