За что мгновенно последовало возмездие. По мордасам прилетело знатно. И степень недовольства выраженная очередным — Уммфыр мяу! — возросла в разы. Если раньше, Леди хоть и была недовольна, но сдерживалась, то теперь, на любое мое сопротивление или протест, следовала мгновенная расправа. Естественно, дыхание тоже приравнивалось к попыткам побега.
Эта лемузьяна, отбросив тряпки протянула свою лапку, с четырьмя длинными пальцами, раскрытой ладонью вверх, словно предлагая мне выйти из укрытия. Все еще пребывая в обалдении, ведь такого я точно не ожидал, я начал выкорабкиваться из ниши.
Вроде, что такого, когда маленький котенок сосет сиську мамки? Угу… Чего такого… А если этот котенок, до сих пор, не смог смириться с тем, что он — котенок?! С тем, что он, уже, не взрослый сто-килограммовый мужчина, метр девяносто, а маленький и беспомощный детеныш кошки? Когда это происходит с кем-то, хрен с ним! Ну с кем не бывает. Прикольно же, когда смотришь со стороны.
И вот тут он заставил меня очень сильно задуматься. Задуматься над тем, что мы есть такое. Я и мои родственники. Я и раньше начал обращать внимания на странности нашей котофеичной семейки. А тут, еще один золотник в копилочку.
Немного выждав, я аккуратно поднялся на лапки и подкрался к выходу с чердака, выглянув наружу. Леди и Бочонок уже спустились с крыши пристройки и спокойно шествовали вдоль переулка.
— МИ! — Вместо возгласа и рывка, получилось что-то жалкое, вперемешку с очередным писком.