Задумавшись, я с сильным сомнением рассматривал, лежащий передо мной амулет-ошейник. Если нельзя достать сразу четыре, то вся задумка резко теряла свою привлекательность. Толку мне от одного? Тем более, что, насколько я понял, я буду обязан, почти постоянно находиться тут. По крайней мере — ночью, когда трактир работает. Якобы демонстрировать, что я действительно живу в этом трактире и ошейник свой ношу по праву.
Ни один… случайный "прохожий"… в здравом уме, не встанет на такую шаткую поверхность, да еще, и на высоте в пару метров над землей и с шатающимся хламом под боком. Вот и дождалась досочка, своего звездного часа.
Забравшись почти на середину этой горы хлама, я проскочил по небольшому своеобразному тоннелю между ящиков. И, со всего маха, "Сложным перемещением", обрушился на ожидавшую своего часа дощечку, тут же, вторым прыжком уходя вперед из под обвала.
Стоило зрению придти в норму, как я шустро завертел головой, пытаясь вникнуть в ситуацию. И в следующее же мгновение, сорвался с места, пробежав по крыше и оттолкнувшись от ее края всеми лапами.
Он — негласный редактор Барсика. Без него, написание этой книги было бы в разы более сложным. Ибо он взял на себя серьезную работу над моими ошибками. Зачастую, выдохнувшись после написания очередной главы, мне настолько сложно было заставить себя делать вычитку, что я невольно начинал лениться.
Что интересно, "сестричка" была точной копией мамы-кошки. За одним лишь исключением. У мамы-кошки вся шерсть была пепельной и была она гладкошерстной. Да и мордочка — вполне обычная. С обычного размера глазами. Короче говоря — типичная уличная кошка. Хоть и довольно красивая. Но видимо, недостаточно, чтобы кто-то ей, в детстве, заинтересовался и взял в дом.