— Не то что, Вагон? Ты же чмо. Шестерка. Даже сейчас тебя оставили тут, потому что ты негоден на что-то более серьезное. Твой удел сторожить связанных пленников, и так будет всегда.
— Ну ты что, думал, что можно вот так запросто пострелять четверых честных пацанов одного очень уважаемого в Москве человека, и тебе это сойдет с рук? Нет, конечно же! Это будет стоить… я уже озвучил сколько. Но это только сегодня. Завтра ценник изменится в сторону увеличения. И точно так же будет послезавтра. Так что решаешь?
— Ага… — пробормотал тот, переминаясь без обуви на холодном асфальте. Ботинки его заставил снять Чиж, чтобы Вагон мог подкрасться бесшумно, пока фраер отвлечен разговором. Каким бы крутым бойцом тот не был, но против лома приема до сих пор не придумали.
— И когда машина моего клиента остановилась, сзади раздалось, без преувеличения истеричное бибиканье. Это, как вы понимаете, уважаемые господа, обвиняемый спешил по своим делам. Но не успел смолкнуть звук сигнала его дорого спорт-кара, как…
— Ты мне «потыкай» еще тут! Какого хрена ты вообще здесь устроил? Ты работать будешь, или как?!
Пожилой усатый мужчина в новехоньком кителе по-свойски вошел в секционную, заложив руки за спину. Он всем своим видом демонстрировал главенствующее положение, а заодно эдакий хозяйский настрой кого-нибудь как следует пропесочить.