Пущенный со скоростью пушечного ядра пинок выбил из лица Вагона целую тучу кровавых брызг вместе с осколками зубов. Судя по тому, как резко стало ослабевать давление воздуха, похититель начал терять сознание, окунаясь в глубины беспамятства и переставая чувствовать боль, которая была моим допингом.
— Ты никогда не слышал о Золотой Десятке? — Саныч так натурально удивился, что даже на некоторое время с него слетела извечная маска балагура.
— А побочные эффекты? Сонливость, заторможенность и прочие?
— Ты забываешься, Хан! — Штырь зарычал в трубку, будто услышал самое страшное оскорбление, которое только можно придумать. — Я создал свое дело с нуля! Я подобрал с улицы и воспитал из своих пацанов настоящих волков, я их вооружил, сделав из кучки шпаны тех, с кем считается теперь вся Москва! Не тебе решать, когда мне уходить на покой, ты понял?! Это! Все! Мое!
— Алина, мне нужно знать точнее! Когда. Он. Приходил?!
— Серёга?! — В голосе моего товарища послышалось невероятное облегчение, — слава богу! Ты живой! У-у-уф, мать твою, Секирин! Ну ты и горазд в истории влипать!