Остановившись чуть в стороне от нужной квартиры и пустив на штурм Сашу, того самого, что словил лицом две пули, мы с оставшимися покойниками принялись ждать.
Да, разумом я понимал, что вариантов у меня было не особо много, что я лишь защищал свою жизнь, но от этого осознания почему-то не становилось легче. Но я задавал себе вопрос: поступил бы я иначе, если б у меня была возможность повернуть время вспять? И не находил на него однозначного ответа. Упёртый садист Штырёв просто не оставил мне другого выбора.
Верзила старательно гнал от себя воспоминания той необъяснимой паники, что затопила его сознание, когда он взглянул этому странному типу в глаза. Борис никогда не считал себя трусом и другим не позволял. Поэтому эту деталь он просто опустил в своем рассказе.
— Игнат Альбертович, с вами все в порядке?! — Голос Борова звенел от неподдельной тревоги, словно он переживал о больном отце. Немного переведя дух, я слегка отстраненно про себя отметил, что этих двоих связывает нечто более сложное, чем просто отношения главаря и подчиненного.
Южанин смерил девушку просто донельзя брезгливым взглядом, будто с ним заговорила грязная бомжиха.
И вот теперь мне вдвойне удивительно было то, что стоящий сейчас на одном колене бугай, от моего прицельного попадания в челюсть, всего лишь впал в состояние сильного грогги, а не распластался звездой на канвасе. Такой крепкий вестибулярный аппарат в моем богатом опыте единоборств попадался впервые. Ему бы в космонавты или в летчики испытатели…