— А с чего ты взял, что они мои? — Организатор всего этого кордебалета даже нашел в себе силы гаденько ухмыльнуться, однако я не был намерен играть с ним в самый гуманный суд. — Ты что, нас вместе где-то вид…
— Нет, красавица, не можно. Импульс пройдет, а воспоминания останутся. И ты будешь жалеть, что позволила себе подобное легкомыслие, и я буду корить себя, что пошел у тебя на поводу и обошелся с тобой непорядочно. Я не хочу, чтоб ты считала, будто я тобой воспользовался и исчез за горизонтом…
Я, в принципе, не возражал. На этой квартире я не планировал больше появляться, так что засветить ее еще и перед этим хирургом для меня не было чем-то критичным.
Игривое настроение моей собеседницы прямо таки улетучилось за долю секунды. Она, сверкнув злобой, скорчилась, будто ей под нос сунули дохлую мышь не первой свежести, отчего толстый слой тонального крема слегка скомкался во впадинках мимических морщинок, намекнув на ее истинный возраст.
Незваный гость округлил глаза и скорчил такую мину, будто его жестоко оскорбили. Однако он продолжал с упорством танка переть напролом.
Я посмотрел в глаза этого скота в человеческом обличии, и меня снова окатило потоком жуткого отвращения от его эмоций. Совершенно гнилой человек, который упивался своим превосходством и минуткой абсолютной власти над скованным пленником. Впервые в жизни я познал неистовое желание не просто убить, а жестоко изничтожить, превратив в месиво из плоти и костей, человека, который стоял передо мной. Уж кто-кто, а эта тварь заслуживала такой участи. Я просто чувствовал это, я видел эту скверну и погнать в нем, что отравляли все вокруг. Следом за этим жгучим желанием пришел гнев на самого себя, за собственное бессилие и за проявленную беспечность. Поехал прокатиться по Москве, Блин…