— Да-да, не утруждай себя, Игнат Альбертович. Мне и без этого совершенно очевидно, что тебе пора уже в почетную отставку. И я не могу тебе в этом отказывать…
Штырь был просто вне себя от гнева. Ему одновременно хотелось и провалиться сквозь землю от стыда, и зарыть в эту самую землю всех причастных.
Галиуллин было вскинулся, чуть ли не обижено, но потом почему-то задумался.
— Понятия не имею, о чем вы говорите. Вагонами у нас РЖД и метрополитен заведуют, обратитесь к ним. Если вам больше нечего мне сказать, то всего хорошего, товарищ генерал, продолжайте развлекаться, раз уж вы совершенно случайно оказались на этой молодежной вечеринке.
— Так все-таки получается, что вы сначала избили человека, а потом расстреляли из пистолета?
М-да, а я-то наивно полагал, что времена, когда толпа мордоворотов могла напасть на человека посреди бела дня уже прошли. Ох, ну и наивный же я парень! Хорошо, что моя наивность с лихвой компенсируется нездоровой паранойей, так что у меня в каждой сусеке припрятаны так называемые спецсредства самообороны всех мастей и размеров — от электрошокеров, самую малость превышающих мощностью те, которые разрешены для гражданского использования, до травматических пистолетов.